Idea Transcript
Помещенный здесь мой труд я считал до последнего времени безвозвратно утерянным. Но часть его (последняя) оказалась опубликованной в РПЦЗ и обрелась близким мне человеком в Мансонвильском скиту в книгохранилище. Основные части этой работы, посвященные истолкованию Апокалипсиса, не дошли до издателя. Здесь я постараюсь освятить историю его происхождения.Книга написана была во второй половине семидесятых годов. В то время я был в близких отношениях с о. Глебом Якуниным и в дружбе с его сопредседателем «Комитета защиты религиозных прав» иеродиаконом (в те дни) Варсонофием (Хайбулиным). Чрез них я пытался опубликовать эту книгу за границей, но о. Глеб посмотрел ее и изрек мудрое определение: «Ты понимаешь, Виктор, что ты не имеешь имени. Если бы ты был епископ или профессор, то тебя бы с радостью взялись публиковать на Западе, но кто там знает некоего В. Пивоварова? Поэтому я даже не берусь пересылать ее». Но я просил Варсонофия все же попытаться ее переслать за Рубеж. Шло время. Я стал давать близким людям из монашествующих читать ее. Даже один иером. (имя не могу указать), прочитав, сказал, что догадывается, кто писал ее, но явно ему помогал какой-то сильный богослов. Люди, давшие ему книгу, ради страха чекистского убрали имя автора. Но он взялся распространять ее. Узнав об этом, я передал ему, что еще рано пускать ее в мир, и он прекратил это. Спустя год мне пришло желание испытать духовный настрой лавровского духовника архим. Наума. Других я хорошо изучил, пытаясь найти скрытого ученика Христова, а с этим не приходилось войти в контакт. Я решил произвести испытание через книгу. Предварительно помолившись Богу, чтоб Он открыл мне подлинное лицо этого человека, я передал чрез монахов ему мою книгу и просил его аудиенции. Он назначил время, и вот я у него в проходной монастыря, где он принимает обычно посетителей. Первыми словами его были: «Виктор, это ты написал книгу? – и на мой утвердительный ответ продолжил, - Ты сожги ее: она может нарушить мир в церкви. Тебе необходимо побыстрей рукоположиться и служить священником. Так вот, я советую тебе, незамедлительно ехать на Лубянку и отыскать там Куроедова (в то время председателя Комитета по делам религий), и сразу же говорить: я раскаиваюсь в том, что был противником советской власти. Хотя он генерал КГБ, но нам-то что до этого… Да пойми: если ты будешь слушаться советской власти, то будешь жить, а будешь противиться, тебя посадят». Я хотел спросить его: «А в каком случае я получу спасение: когда буду жить или когда меня посадят? Но тут же вспомнил, что сделал решение пред Богом не противоречить ему, поэтому ответил: «Я об этом подумаю, о. Наум». Тут очень кстати прибежал монах со словами: «Отец Наум, пойди, благослови стол». Наум сказал мне, чтоб я дождался его, но когда я ответил, что меня ждут люди на морозе, попросил наведаться вновь к нему. Я ответил ему, что как Бог даст, и удалился. Явно он уже почувствовал, что неожиданно и некстати открыл мне свои карты. Это было второе мнение о моей книге.